140 лет назад некий подданный шведской короны прибыл в Россию с вполне конкретной целью – сделать карьеру и прославиться. Фамилия его была Гартевельд, имя Вильгельм, а отца звали Наполеоном. В своих карьерных исканиях Вильгельм Наполеонович настолько стремительно и прочно обрусел, что главной областью своего предприятия увидел …русскую каторгу и ее фольклор. Подвизаясь на этой непаханой стезе он проявил огромную волю, выдержку, способность переносить лишения почти наравне с законным контингентом тюрем и этапов, а также блестящий талант исследователя, аналитика и вкус представителя высокой культуры.
Именно Гартевельд впервые в России обозначил острожную лирику в качестве самостоятельного музыкального жанра и вывел ее на широкую сцену, на суд благородной публики. Первоначально энтузиаст готовил и представлял на эстрадах разных российских городов так называемые «этнографические концерты», потом перешел к выпуску граммофонных записей. С его легкой руки каторжанские песни вошли в репертуар Федора Шаляпина и Надежды Плевицкой, Льва Сибирякова и Марии Лидарской, Михаила Вавича и Александра Вертинского.
Жанр стал необычайно популярным и не прекратил свое существование с приходом новой власти. Ведь ветераны каторги и ссылки из числа представителей победившей партии тоже не прочь были выплеснуть душу в лирических песенных образах-воспоминаниях о тяжелой неволе, загубленной молодости и т.д. Впрочем, это уже тема для других исследований.
А в книге известного питерского журналиста Игоря Шушарина в центре внимания – судьба конкретного незаурядного человека, заслуги которого на пути развития русской культуры несомненны. Кроме собирательства подлинных образцов в «запретной» области человеческого существования, Гартевельде сам сочинял музыку, изучал солдатский фольклор времен Отечественной войны 1812 года и боевые песни балканских славян. Он много путешествовал по России, и собранные о нем материалы открывают нам большую область неизвестного ранее об истории и культуре родной страны в ее предреволюционную эпоху.
