Семь испытаний М. Горького: правда о великом писателе без прикрас

Никитин Е. Н. Семь жизней Максима Горького. — Нижний Новгород : ДЕКОМ, 2017. — 412, [1] с. : ил. — (Серия «Имена»). — 1700 экз.

Основная идея книги

Литературы о жизни Алексея Макси­мовича Пешкова, получившего мировую известность под псевдонимом Максим Горький (1868–1936), вышло немало. Книгой о нём никого не удивишь. Однако можно удивить исследованием, в кото­ром «горькой правды больше, чем слад­кой лжи». Одно из них появилось в пред­дверии 150-летия выдающегося русского мыслителя и писателя.

«…В советское время книги, посвя­щенные “буревестнику революции”, — справедливо отмечается в издательской аннотации нового литературного труда, — по преимуществу воспевали “основателя социалистического реализма”, превраща­ли его в памятник, лишенный всяких че­ловеческих черт». Книга, о которой идёт речь, лишена крайностей. «Ее оригиналь­ная архитектура позволяет читателям с разным уровнем информационной под­готовки об Алексее Пешкове — Максиме Горьком самим решать, каким главам от­давать предпочтение, а какие смотреть, как говорится, по диагонали»

Одна из самых важных задач автора этого издания — московского литератора, историка и библиографа Е. Н. Ники­тина — показать, как под воздействием самых разных обстоятельств менялись взгляды М. Горького на жизнь, творчество и политику. Задача оказалась не из про­стых, учитывая, что его жизнь, продолжи­тельная и такая разная в те или иные периоды, протекала в контексте многих драматических событий мировой и отечественной истории. Отсюда «графический аналог» этой жизни — не восходящая прямая, а скорее кардиограмма сердца, работающего на пределе возможностей. Потому что в России писатель — это меньше всего человек кабинетный, чьи творческие интересы парят и над политикой, и над государством, и над повседневной, «незаметной» жизнью соотечественников. Найти правдивые ответы на все во­просы, которыми изобилуют и биогра­фия, и творческое наследие М. Горького, заманчиво, но далеко не просто. Рецензи­руемая книга, однако, является заметным продвижением на этом тернистом пути. Она увлечёт логикой и манерой повество­вания даже тех, для кого М. Горький ни­когда не был и не будет литературным ку­миром.

Испытание первое. Неприкаянный (1868–1892)

Испытание второе. Поиски «самого себя» (1892–1903)

Испытание третье. Общение с большевиками (1903–1910)

Испытание четвёртое. Время сомнений (1910–1917)

Испытание пятое. Две революции. Под властью Советов (1917–1921)

Испытание шестое. Вдали от России (1921–1928)

Испытание седьмое. Новая Россия (1928–1936)

Последний период жизни М. Горького не менее сложен и противоречив, чем все предшествующие. Здесь и крупные изда­тельские проекты, и участие в прове­дении I Всесоюзного съезда советских писателей, и семейная драма, связанная со смертью сына.

Характеризуя съезд, автор использует две дневниковые записи очевидцев этого события — М. М. Пришвина и партийно­го функционера А. С. Щербакова.

Дневник М. М. Пришвина с записью от 18 августа 1934 г.: «Белый зал. Элек­тричество. Две тысячи человек, жара. Портреты великих писателей и наши на эстраде: Толстой распустил брюхо, Горький снял пиджак и остался в синей рубахе. Горький читает, слышатся слова “начиная с первобытного человека”. И вот невыносимо. И те же самые люди, кто при одном слове “Горький” хлопали, вдруг начали один за другим и пачками подниматься и уходить. Кто-то шепнул: “а может быть, он (Горький) давно уже

помешался, а мы по инерции ходим и слу­шаем и ждем чего-то...” И зал опустел, и так до перерыва, а после перерыва тоже не пошли».

Своим уходом русские писатели про­демонстрировали отношение и к самому официозному событию, и к М. Горькому, которому высшей партийной властью было доверено играть в этом событии ключевую роль.

Дневник А. С. Щербакова с записью от 30 октября 1934 г.: «Ездил на дачу к А. А. (Жданову). Сообщил о беседе, ко­торая была среди членов ПБ с т. Ста­линым. Последний видит три недочета в проведении съезда: 1) Немарксистский доклад Горького. 2) Заключительное слово Бухарина — истерика. 3) Мало под­черкнуто, особенно у Горького, что реша­ющий момент в успехах литературы — это ликвидация РАПП. У Горького про­является “пролеткультовский” атавизм. Горький делает ошибки, крупнейшая из них — погром писателей-коммуни­стов... Спросил о тактике моей в отноше­нии Горького. Эта тактика сводится к сле­дующему: “Не сдавать и твердо гнуть ли­нию в вопросах принципиальных, в проведении указаний ЦК по любым во­просам. Уступать в мелочах, частностях”».

Таким образом, М. Горький не уго­дил на съезде никому — ни писателям, ни главному «заказчику» его проведения И. В. Сталину.

Гораздо плодотворнее оказалась изда­тельская деятельность М. Горького, на­шедшая выражение в его знаменитых из­дательских проектах.

«Библиотека поэта» — наиболее авто­ритетный научный свод отечественной поэзии на всех этапах её развития. Поми­мо оригинальных поэтических текстов, эта серия включает в себя переводы по­этов-классиков народов СССР. Причём все тексты тщательно подготовлены и ква­лифицированно прокомментированы. В состав серии включены не только про­изведения авторов-классиков, но и значительное число имён не вполне оцененных и частично забытых, но, тем не менее, сыгравших свою роль в развитии русского стихосложения.

Другое успешное горьковское начинание — издание серии «Жизнь замечательных людей». Воплощению этого замысла существенно помог М. Е. Кольцов, который в 1930-е гг. возглавлял «Журнально-газетное объединение». Первой книгой знаменитой серии стало жизнеописание Генриха Гейне, вышедшее из-под пера А. И. Дейча. В 1938 г. выпуском данной серии занималось и занимается до сих пор издательство «Молодая гвардия». При жизни Горького было выпущено в свет около 50 биографий. В течение многих десятилетий «ЖЗЛ» была своего рода монополистом в мире российского биографического жанра. Теперь такой монополии нет. С «ЖЗЛ» не без успеха конкурирует серия «Имена», основанная в 1996 г. Я. И. Гройсманом. Одним из бес-спорных украшений этой уважаемой серии является и настоящая книга о жизненном и творческом пути М. Горького.

Чувство недоумения вызывает круг общения М. Горького после возвращения на Родину. В этом кругу мы видим и пар­тийных функционеров, и представителей «силовых структур». В частности, отнюдь не украшением его биографии стало тес­ное общение с одним из самых старатель­ных палачей сталинского режима — Г. Г. Ягодой.

Выдержавший немало серьёзных ис­пытаний, выпавших на его долю в юные годы, в первые годы советской власти, в период эмиграции, А. М. Горький не устоял перед соблазном быть об­ласканным сталинским режимом и наи­более одиозными его представителями.

Как построена книга

Как уже отмечалось, рецензируемая книга характерна оригинальным по­строением, счастливо найденной архи­тектурой.

Блестящий знаток обширного и раз­нообразного фактического материала, Е. Н. Никитин мастерски подчиняет этот материал решению главной творческой задачи — показать противоречивую эво­люцию общественных взглядов, творче­ской манеры и личных привязанностей выдающегося русского писателя.

Горького легко хвалить, ещё легче — ругать. Труднее всего — понять Горь­кого, причём понять правильно, а не пред­взято.

Наиболее надёжный путь к объектив­ному освещению творческой эволюции писателя — анализ его произведений, его переписки, правдивых свидетельств со­временников. Всё это присутствует в кни­ге. Её особенность — обширная докумен­тальная основа.

А где же автор? — спросит иной чита­тель. Автор наличествует, именно он фор­мирует соответствующий документаль­ный и изобразительный ряд книги, имен­но он скупо, ненавязчиво комментирует те или иные тексты. Более того, эти тек­сты, а порою и целые разделы книги, комментирует также редактор-издатель Я. И. Гройсман, который в предисловии «От редакции» пишет: «При подготов­ке книги мы руководствовались словами Р. Роллана, вынесенными как эпиграф на ее титульный лист». Эпиграф же та­ков: «Нам нужна вся правда о великом че­ловеке, без всяких прикрас, со всеми его пороками, добродетелями и даже нелепо­стями. Это не умаляет его величия. Но де­лает его более живым. Чем больше жиз­ни, тем больше величия». И необходимо признать, что редакторские комментарии в высшей степени органично вписывают­ся в общую ткань повествования. Факти­ческий материал имеет соответствующие ссылки на источники.

Книга Е. Н. Никитина далека от того, чтобы претендовать «на самое глубокое исследование» творчества М. Горького. Глубина этого исследования определяет­ся не столько сентенциями и выводами автора, сколько нацеленностью на встреч­ную работу мысли читателя. Отступая то и дело на второй план, автор даёт в руки читателя то одно, то другое яркое историческое свидетельство. Читайте, ду­майте, делайте свои выводы — вот основ­ной лейтмотив нового издания. Докумен­тальность, полная независимость от иде­ологических стереотипов прошлых лет делают его ярким событием российской общественной, научной и культурной жизни. Тщательно отобрать и соответ­ствующим образом построить яркий до­кументальный материал — непростая за­дача. Непростая ещё и потому, что писа­тель М. Горький практически всю свою сознательную жизнь тесно соприкасался со многими политическими течениями и близко общался с широким кругом ныне неоднозначно оцениваемых поли­тических деятелей.

Поэтому понять эволюцию М. Горь­кого можно лишь в широком контексте не только литературной, но и общест­венно-политической истории России. Не требуется доказывать, сколь тернист и труден для исследователя этот путь.

Характерно, что на страницах новой книги мы видим процесс общения М. Горького не столько с собратьями по перу, сколько с политическими деяте­лями, представителями властных струк­тур и деятелями культуры. Только два крупных русских писателя упоминаются неоднократно: М. М. Пришвин, пере­живший со своей страной горести и пе­чали XX в., и И. А. Бунин, наблюдавший за происходящим в России на почти­тельном расстоянии. Именно в вольном и невольном сравнении с судьбами этих выдающихся представителей русской литературы становится более ясным по­ложение в истории отечественной куль­туры М. Горького.

В биографии любого писателя значи­тельное место занимают события личной жизни, привязанности дружеского и ин­тимного характера. Читатель, вероятно, не догадывался ранее о том, каким был М. Горький на «фронте любви». Кни­га Е. Н. Никитина показывает, что наш ге­рой с переменным успехом «сражался» сразу на нескольких фронтах. Порою, преуспевая в тактике, в стратегическом плане писатель терпел поражение: он так и не смог, несмотря на многочисленные увлечения, создать прочную семью, надёж­ное семейное гнездо. Лишённый в детстве и юношестве семейного домашнего очага, притягательного примера тёплых семейных отношений, не испытавший на себе тепла и заботы родителей, не раз­глядевший привлекательности в отноше­ниях с однажды избранной женщиной, А. М. Горький едва ли был счастлив в лич­ной жизни, богатой как увлечениями, так и разрывами как с единственной закон­ной, так и с многочисленными граждан­скими жёнами.

Создаётся впечатление, что женские фигуры, упоминаемые в книге, не ока­зывали большого влияния на эволюцию творческой манеры М. Горького в отли­чие от той роли, которую играли в его био­графии разного рода политические и госу­дарственные деятели. Так ли это на самом деле? Вероятно, этой деликатной теме в бу­дущем будет посвящено не одно исследо­вание отечественных литературоведов.

Поскольку перед нами не простая био­графия, а биография писателя, каждый новый раздел, характеризующий новый этап творчества, начинается с перечисле­ния его произведений, созданных в дан­ный период. Такой подход вполне оправ­дан. Он показывает, что несмотря на не­взгоды и испытания, порою надолго выбивавшие писателя из колеи, он всегда находил в себе силы заниматься литера­турной деятельностью, был верен литера­турной музе до последнего вздоха.

В издании нет упоминаний архив­ных источников. Но это не докторская диссертация, а книга, адресованная широко образованному читателю, прекрасно понимающему, что «лёгкая архивная приправа» едва ли существенно изменит характер данного произведения.

Несколько слов о зрительном ряде мо­нографии. В этом ряду заметны не только дежурные фигуры исторических деяте­лей, какими давно стали В. И. Ленин, И. В. Сталин, А. В. Луначарский, но и име­на, надолго изъятые из исторического оби­хода — А. А. Богданов, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, Н. И. Бухарин, В. А. База­ров, А. И. Рыков, Н. Н. Суханов, Г. Г. Яго­да и др.

Исследование Е. Н. Никитина — шаг на пути к объективному познанию отече­ственной культуры, которое невозмож­но без непредвзятого анализа такой её знаковой фигуры, какой был и навсегда останется М. Горький.

Стоит добавить, что издательский проект осуществлён при содействии пра­вительства Нижегородской области в рам­ках программы финансовой поддержки регионального книгоиздания.

Удача любой книги определяется тем, сколько читателей она сумеет к себе привлечь. В интересе к данной книге широ­кой и разнообразной аудитории сомне­ваться не приходится.

Александр Иванович Фролов

Российский новый университет (РосНОУ), доцент, кандидат исторических наук, член Союза писателей России, Россия, Москва, е-mail: alexander.frolow@gmail.com